В «ФОРМУЛЕ ЦИОЛКОВСКОГО» — КВИНТЭССЕНЦИЯ НОВОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЭРЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
© Л.В.Голованов
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Пленарное заседание
2003 г.
Имя К.Э. Циолковского и его жизнь овеяны легендами. Дискуссии об историческом значении его творческого наследия не утихают и по сей день. Это не случайно. В достоинствах и противоречиях его творчества и всего, связанного с ним, отразились сущностные черты и противоречия эпохи, породившей космонавтику. Становление космической деятельности ознаменовало рождение новой эры в истории человечества.
Столетие появления в массовой печати самостоятельно выведенного калужским мечтателем основного уравнения движения ракеты (так называемой формулы Циолковского), определяющего, как говорят инженеры, ее характеристическую скорость, знаменовало не просто начало нового этапа в научном познании и технической практике, но — не побоимся этого слова — нового качества цивилизации. Наивны суждения, бросающие двусмысленный упрек в адрес «отца космонавтики», что, мол, данное уравнение выводилось и до него, а виноваты де журналисты, которые, «как всегда» что-то напутали, и вообще «история с Циолковским», якобы, сплошная мистификация. Подобное не что иное, как дань тщеславным претензиям отдельных лиц в потугах собственного самоутверждения, характерная в обстановке повсеместного преобладания рыночных критериев, в угоду которым стали модными разного рода ревизии исторических фактов, а дешевыми спекуляциями — оттесняться поиски истины на обочину субъективных суждений и мнений.
Константин Эдуардович не от формулы шел к космонавтике, а наоборот — от более широко поставленной им практической задачи причем, не технической, а социально-исторической, к поиску средств ее решения.
Что касается приоритета на названную формулу (названную, кстати говоря, не им самим, как это утверждают недоброжелатели, а коллективом РНИИ в начале 30-х гг.), то уместно напомнить высказывание Д. И. Менделеева: «Справедливо считать творцом научной идеи того, кто не только признал философскую (то есть общетеоретическую — Л. Г.), но и реальную сторону идеи, который сумел осветить вопрос так, что каждый может убедиться в его справедливости, и тем самым сделал идею всеобщим достоянием...» (Менделеев Д. И. Избр. соч., т.2 —Л.:1934, с.287 — подчеркнуто мною. Л. Г.)
Уместно вспомнить и признание самого К.Э. Циолковского: «Многие думают, что я хлопочу о ракете и беспокоюсь о её судьбе из-за самой ракеты. Это было бы глубочайшей ошибкой. Ракета для меня только способ, только метод проникновения в глубину Космоса, но отнюдь не самоцель. Не доросшие до такого понимания вещей люди говорят о том, чего не существует, что делает меня каким-то однобоким техником, а не мыслителем. Так думают, к сожалению, многие, кто говорит и пишет о ракетном корабле. Не спорю, очень важно иметь ракетные корабли, ибо они помогут человечеству расселиться по мировому пространству. И ради этого расселения я-то и хлопочу... Вся суть в переселении с Земли и в заселении Космоса. Надо идти навстречу, так сказать, космической философии!» (цитата по кн.: Чижевский А. Л. На берегу Вселенной. М.: «Мысль», 1995, с. 118. — подчеркнуто мною. Л. Г.)
Не только ракету в качестве космического корабля предложил К. Э. Циолковский человечеству, но — более того — развернутую, концептуально и технически обоснованную программу выхода во вселенские просторы. И именно с распространением людей в Космосе связывал дальнейшие этапы возвышения социальности человечества в целом, уровня его общественно-исторической и интеллектуальной зрелости.
Все это было им глубоко и всесторонне обдумано, научно взвешено и во многих деталях конструктивно проработано.
Пусть кое-что сегодня в его работах может показаться спорным, наивным, а кому-то и «нелепым» с высоты достигнутого современным естествознанием и техникой, но мы погрешили бы против принципа научного историзма, если бы проекты столетней давности судили и мерили мерками сегодняшних достижений. И нас не должны смущать фантазии, увлечения, ошибки, заблуждения, а тем более несовершенства конкретных технических разработок тех лет. Сквозь них пробивались зародыши гениальных идей мыслителя-бунтаря, дерзнувшего указать планете людей перспективу ее дальнейшего глобального развития. Поэтому неудивительно, что в его трудах мы находим даже биологические и физиологические исследования и даже попытки предложить свои, на его взгляд, более совершенные способы организации общества, раздумья на этико-философские темы.
Его труды решительно приблизили человечество к Космосу, знаменуя качественно новый этап в эволюции вековых чаяний об овладении другими мирами — переход в этом плане от прекраснодушных мечтаний к науке. Реальность выхода человека в космос, впервые научно обоснованная К. Э. Циолковским, поставила в повестку дня перед научно-техническим творчеством — шире: перед общественной практикой человечества вообще — ряд принципиально новых задач. С реализацией его идей началась социализация Космоса, а соответственно — и обретение нового качества человеческим социумом. Состоялся переход от умозрительных фантазий о космическом будущем «планеты людей» к конкретной практике. И это заострило внимание умов не только к сугубо инженерным и исследовательским задачам, но и фундаментальным гуманитарным проблемам, к новым социально-практическим и философским вопросам, о которых догадывались или грезили мыслители всех времен и народов. В оригинальной системе общетеоретических построений «апостола космизма" мы находим единство научных, технических и гуманитарных идейных устремлений. К. Э. Циолковский был глубоко прав, заявляя, что космическое расширение социального пространства не только возможно, но и исторически необходимо. Успехи научно-технического и социального прогресса человечества — закономерный залог реализации этой необходимости, в которую великий калужанин органично вписывал рациональное переустройство всеобщего социального бытия на положительных нравственных основаниях.