КОСМИЧЕСКИЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ В САМООРГАНИЗУЮЩЕЙСЯ ВСЕЛЕННОЙ: К.Э. ЦИОЛКОВСКИЙ И С. ЛЕМ

© В.В.Казютинский
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Космонавтика и общество: философия К.Э. Циолковского"
2001 г.

1. В этом году исполняется 80 лет со дня рождения С.Лема. Это дает повод вспомнить его фундаментальный труд «Сумма технологии» (1967). В дальнейшем ряд идей, высказанных в этом труде, претерпел определенные изменения. Но в свое время он произвел сенсацию и оказал заметное влияние и на футурологию, которой был посвящен, и на исследование проблемы внеземных цивилизаций (ВЦ), рассматривавшейся в контексте футурологии. Изучение ВЦ в самоорганизующейся Вселенной должно, по Лему, иметь целью «узнать кое-что» о будущем человечества и, кроме того, установить наше место среди других цивилизаций — «соответствуем ли мы «нормам развития», «принятым» во Вселенной, или представляем собой отклонение, уродство». Такая постановка вопроса близка космической философии К.Э. Циолковского, хотя конечные выводы в ряде вопросов расходятся. Это как раз вполне естественно. Ведь их сочинения разделены несколькими десятилетиями и, что ещё важнее, начавшейся научно-технической революцией. Тем более поразителен глубинный параллелизм их подходов. Лем, не упоминая имени Циолковского, строит кибернетическую модель космической деятельности нашей и других космических цивилизаций, которая включает некоторые из самых «рискованных» идей основоположника космонавтики (в том числе подвергаемых жесткой критике антикосмистами).

2. Оба мыслителя прогнозируют будущее человека и Вселенной в контексте глобального эволюционизма, идей самоорганизации. И Циолковский, и Лем свои прогнозы основывают на динамике взаимосвязи двух эволюционных тенденций — биоэволюции и техноэволюции, рассматриваемых в космическом ракурсе. Но между ними прослеживается и качественное различие. Циолковский основное внимание в своих футурологических прогнозах и размышлениях о ВЦ уделял социальным и этическим проблемам, тогда как Лем от обсуждения этих проблем сознательно устранялся. Его в первую очередь интересовало взаимодействие биосферы и технологии, направляемой человеческим разумом. Биосфера, по словам Лема, — это «одновременно и взаимное сотрудничество и взаимное пожирание; это союз, неотделимый от смертельной вражды». Всякая технология «продолжает естественное, врожденное стремление всего живого господствовать над окружающей средой или по крайней мере не подчиняться ей в борьбе за существование». С помощью технологии человек стремится к гомеостазу — равновесному состоянию, которое поддерживается вопреки изменениям. Задача цивилизации — расширение сферы гомеостаза с помощью технологии. Лем высказывает парадоксальную мысль: «И только тогда, когда мы сможем состязаться с природой в творчестве, когда мы научимся так подражать ей, что сможем обнаружить её ограниченность, как Конструктора, только тогда мы перейдем в область свободы, то есть подвластного нашим целям маневра творческой стратегии».

3. И Циолковский, и Лем чрезвычайно высоко оценивают роль разума в самоорганизующейся Вселенной. Но между их позициями заметны нюансы. «Какой бы смысл имела Вселенная, если бы не была заполнена органическим, разумным, чувствующим миром?» — спрашивал Циолковский. Феномен разумной жизни для него, таким образом, неотделим ст Вселенной. Выбор космическими цивилизациями определенных «ниш» для обитания не зависит от степени благоприятствования среды, а определяется, в основном, технологическими и социальными факторами. Поскольку в космосе Циолковского действует принцип единообразия, космические цивилизации различаются по уровню развития разума, но не по форме его проявления. Иное мнение высказал Лем: «Ни космос не был создан для нас, ни мы для него. Мы — побочный продукт звездной эволюции, и такую продукцию Вселенная производила и производит в огромном количестве». По словам Лема «мы склонны переоценивать разум, рассматривая его как «ценность саму по себе» — не каждая среда обитания дает разуму преимущество». Психогенез, считает Лем, — «это эволюционное решение, которое является одним из лучших, но не всегда, не для всех миров оптимальным». Формы проявления разума в космосе столь разнообразны, что «могут глумиться над нашим воображением».

4. Несколько различаются представления Циолковского и Лема о мыслимых вариантах развития космических цивилизаций. Для Циолковского все цивилизации (за исключением ничтожного их числа, погибающего в космических катастрофах) достигают «невиданного могущества». Лем, размышлявший об этой проблеме уже после того, как был сформулирован «астросоциологический парадокс», обсуждает разные причины возможного отсутствия следов деятельности ВЦ. Он считает неверным предположение об обязательности неуклонного ускорения технологического роста ВЦ. Экспоненциальный закон может быть сравнительно быстротечной фазой, затем динамические характеристики развития космических цивилизаций будут меняться; возможно большое разнообразие этих процессов. Не исключено также, что космические Разумы ведут себя «не так, как мы ожидаем, что и мешает их обнаружению». В отличие от Циолковского, Лем считал, что разум может проявляться не в «экспансивной форме», когда он стремится покорить себе среду, а в форме подчинения среде. Существа в та¬ком мире преобразуют не среду, а себя.

5. Наиболее существенная черта сходства между представлениями Циолковского и Лема — проективный подход к человеку и миру. Циолковский считал «улучшение человеческой породы» одной из главных задач. Так же думал и Лем. «Наша проблема заключается в усовершенствовании человека». Он рассматривал модный когда-то проект киборга (сокращение слов «кибернетическая организация»). Киборг — это частично реконструированный человек с искусственной пищеварительно-регуляционной системой, допускающей приспособления к различным космическим средам. Но подобные изменения организации не наследуются. Лем выразил скептическое отношение к проекту киборга — по этическим и медицинским соображениям, но считал, что он имеет определенное значение для исследования проблемы контактов между космическими цивилизациями. Кроме того, Лем рассматривал проекты «пантокреатики» — искусственного создания новых миров, неотличимых от естественных. В этом он шел даже дальше Циолковского, который считал: «Как бы ни были могущественны ум и сила высшего человека, всё же он будет не в состоянии, например, остановить разложение и синтез материи, остановить образование и разложение солнц, преобразовать движение громадных небесных тел и т.д.». По Лему, напротив, разумный Конструктор, то есть представитель высокоразвитой космической цивилизации, смог бы создавать миры с заданными свойствами (эти проблемы рассматривались также Л.В.Лесковым). «Пантокреатика» выступает у Лема (как, впрочем, и у Циолковского) существенным моментом глобального эволюционизма, самоорганизации Вселенной. Но, если для Циолковского цель преобразования мира и человека — достижение «всеобщего счастья», то для Лема это, скорее, обеспечение выживания космических цивилизаций.

Тезисы данного доклада подготовлены при поддержке РГНФ, проект № 00-03-00163