К.Э. ЦИОЛКОВСКИЙ И ДУХОВНЫЕ ИСКАНИЯ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ НА РУБЕЖЕ XIX–XX ВВ.

© В.В.Лыткин
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Исследование научного творчества К.Э. Циолковского"
2010 г.

В последние десятилетия постоянно и устойчиво растет интерес к русскому космизму, его философскому и общекультурному наследию. Это, не в последнюю очередь, связано с углубляющейся кризисной ситуацией в российском обществе, в частности, в молодежной среде, с падением уровня ее духовности. В значительной мере это связано с неопределенностью социальных идеалов, с недооценкой их значимости для устойчивого развития, как социума, так и его отдельных членов. Анализ исторических и современных моделей социального развития с целью выявления сущности, а также степени обоснованности выдвинутых антропологических и общественных идеалов, принадлежит к числу принципиально важных задач для сегодняшнего дня. Этим, в значительной мере, и объясняется устойчивый интерес к теории, истории и методологическим проблемам русского космизма. Начиная с 1980-х годов, они неизменно находятся в центре внимания философов, социологов и антропологов не только в нашей стране, но и за рубежом.

Всемирно-историческое значение русского космизма и его представителей, таких как Н.Ф. Федоров, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский и другие, заключается в развитии оригинальных представлений о путях и средствах достижения социального и личного совершенства. Проблема общественного развития и совершенствования человека всегда оставалась в центре внимания русского космизма, но лишь отчасти и фрагментарно разрабатывалась в посвященных ему исследованиях.

До сих пор остается открытым вопрос о сущности социальных идеалов в мировоззрении русского космизма в целом, их происхождении и генезисе, о соотнесенности этих идеалов с Православными религиозными идеалами.

«Русский космизм» как философское учение оформил¬ся в России на рубеже XIX-XX вв., т. е. в то самое время, когда Рос¬сия в мировоззренческом, идейном и философском плане представляла собой кипящий котел мнений, учений и школ. Нарастание в среде интеллигенции ощущения неуверенности в будущем порождало явления метафизичес¬кого и мистического взгляда на жизнь.

В значительной степени русский космизм опирается на традицию «всеединства». Философия всеединства в своем классическом виде сформировалась именно в России, составив едва ли не основу, так называемого, «русского ренессанса».

Ценность подходов космизма в настоящее время определяется и тем, что его представители сосредоточиваются на попытках сформулировать идеалы, как социальные, так и личностные, в контексте развития духовной жизни русского общества. Согласно И. Канту, идеал как состояние достигнутого совершенства че¬ловеческого рода, представляемое нами уже сегодня, характеризуется полным преодолением противоречий между индивидом и обществом, т. е. между индивидами, составляющими общество. Кант формулирует и решает впервые наиболее полно проблему идеала как «категорического императива». Идеал здесь выступает как наличие цели, ведущей к внутренне целостному поведению (человека и общества). Идеал, это максимум совершенства, недостижимого, но путеводного. Данное понимание идеала восходит к Сократу и Платону (как идеальное государство, тип Атлантиды).

В середине ХI в. на Руси складывается первый, в достаточной степени оригинальный социальный идеал. Он принадлежал перу княжеского священника Иллариона. В «Слове о законе и благодати» Илларион утверждает в качестве социального идеала – единое, сильное православное государство, политически независимое от Византии, объединенное властью Великого Киевского князя и национальной Православной Церкви.

Филофей, старец Спасо-Елизарова монастыря, в своем послании великому князю Василию III «Об исправлении крестного знамения и о содомском блуде» (начало ХVI в.) впервые формулирует идею о Москве - «Третьем Риме», о Московском государстве, как главном центре христианства, преемнике Византии. Здесь Филофей обосновывает идею богоизбранности Москвы, того, что она отмечается Божественным Провидением, а эстафета, воспринятая Москвою от Рима, перешла к ней навсегда. В качестве социального идеала Филофеем обосновывается необходимость создания мощного централизованного государства, призванного охранять и сберегать Православную веру. Отмечая более широкое мировоззренческое и философское значение этой концепции, В.В. Зеньковский писал: «Теория эта является целой историософской концепцией, прямо уже вводящей нас в философскую область. <…> Из этих историософских положений важно отметить идею особой миссии русского народа, русского царства».

Начиная с XVIII в., с Российского Просвещения, социальная проблематика занимает все более и более видное место в трудах отечественных философов и мыслителей. Российские просветители, дворянские философы, декабристы, славянофилы и западники, революционные демократы, религиозные философы и философы-космисты последовательно разрабатывают, модернизируют, утверждают социальные и антропологические идеалы. Можно достаточно уверенно говорить о том, что социальная тема, тема человека и его места в мире постепенно становится характерной и специфической темой именно русской философии.

Д.С. Аничков (1733-1788), следуя, в значительной степени, за французскими материалистами, анализирует появление и формирование религиозного культа с социальной точки зрения. Страх, невежество и удивление, вот исходные причины появления религии, по его мнению. Говоря о том, что существует и истинная вера и истинный Бог, философ, прежде всего, отмечает тот факт, что объединенная вера, объединенные идеалы (читай «идолы») создаются самими людьми, обществом.

Следующим шагом в развитии социального и антропологического идеала в русской философской традиции становится деятельность С.Е. Десницкого (1740-1789). По мнению философа, человек выделяется из мира животных благодаря разуму, честолюбию и эгоизму. Он полагал, что для России идеальной формой общественного и политического устройства была бы конституционная монархия с выборным сенатом, состоящим из 600-800 представителей, ограниченных имущественным цензом. Что же касается антропологического идеала, то Десницкий полагал, что он осуществится на высшей стадии общественного развития, а именно, с переходом к стадии коммерции идеальное развитие получит моногамная семья, где женщина станет равной мужчине, а, возможно, и превзойдет его, благодаря своему просвещению и хозяйственной независимости.

Еще с эпохи Московского царства, а, может быть, и ранее, в духовной жизни Руси присутствовало ощущение особенности России и русского народа, дух мессианства и богоизбранности. XIX и ХХ вв. обострили и усилили эти настроения. Общим выводом практически всех философов этого времени был вывод о том, что слава России лежит в будущем, она как бы исподволь готовит себя к этой судьбе, способной изменить образ жизни и дух всего человечества. По всей видимости, впервые эта идея была изложена П.Я. Чаадаевым в письме к Е.Д. Панковой. Чаадаев полагал, что именно Россия решит «большую часть проблем социального порядка, завершит важнейшие вопросы, занимающие человечество». К.С. Аксаков (1817-1860), одним из первых начинает создавать фантастическую концепцию социального идеала России. Он начинает смешивать социальный идеал, в соответствии с которым должна развиваться Россия, и социальную утопию, обращенную в историческое прошлое русского народа. На основании этого подхода им формулируется концепция «земли и государства», обосновывающая особенность пути России, утопически утверждая то, что в основании Русского государства лежали принципы добровольности, свободы и мира. Исходя из этого, Аксаков полагал, что идеальной формой государственной власти для России является монархия. Для соблюдения принципа единства «земли и государства», сохранения общинных традиций, он полагал необходимым восстановление значимости земства, решения которого, впрочем, не будут обязательными для царя.

И.В. Киреевский (1806-1856), исходя из того, что русская православная культура была воспринята от Византии и основывалась изначально на принципах братства и смирения, полагал, что, лишь россияне являются носителями «соборной идеи», «общинного духа», в то время как для западного типа характерен принцип эгоизма и индивидуализма. Таким образом, социальный идеал Киреевского, так же как и Аксакова, обращен в историческое прошлое России, и поэтому начинает нести в себе явные утопические черты. Киреевский замечал об общественном устройстве Руси: «Рассматривая общественное устройство прежней России, мы находим многие отличия от Запада, и, во-первых, образование общества в маленькие, так называемые, миры. Частная, личная самобытность, основа западного развития, была у нас так же мало известна, как и самовластие общественное. Человек принадлежал миру, мир – ему». Киреевский полагал, что путем объединения в гармоническое целое всех духовных сил человека (разума, эстетики, любви, чувства совести и т.д.) человек приобретет способность к сверхъестественной интуиции и мистическому зрению, которые сделают для него доступной эзотерическую истину о боге, о сущности мира. Таким является антропологический идеал Киреевского.

По мнению А.С. Хомякова (1804-1860), в социальной среде принципы соборности наиболее полно воплощаются в общине, где гармонично сочетаются интересы личности и общества. Формируя свой социальный идеал, Хомяков приходит к выводу, что общины надо создавать повсеместно, сделать общинное устройство основой государственной жизни. Все тогда будут жить интересами других, и, благодаря этому, сольются их религиозные и социальные устремления. В результате возникает совершенное общество, которое не только само возродится, но своим примером спасет от деградации и Европу: «<…> На нас лежит обязанность разумно усвоить себе всякий новый плод мысли западной, еще столь богатой и достойной изучения, дабы не оказаться отсталыми в то время, когда богатство наших данных возлагает на нас обязанность стремиться к первому месту в рядах просвещающегося человечества».

Говоря о человеке, Хомяков полагает его существом, наделенным рациональной волей, нравственной свободой, но ограниченным. Нравственная свобода отражает свободу выбора между любовью к богу и себялюбием, т.е. между праведностью и грешностью. Рассуждая далее, он приходит к выводу о том, что все верующие любят Христа, ибо он несет совершенную истину и правду. Следовательно, церковь, это не только единство многих, но и единство, сохраняющее личность индивида, его свободу. Истины же веры постигаются путем всеобщей любви и единства всех в церкви, их соборности. Это приведет нас к познанию высших Божественных истин.

В.Г. Белинский (1811–1848), рассматривая вопросы социального развития, приходил к выводу о том, что личность является и предпосылкой, и продуктом истории, процесса исторического развития. Иными словами, личность и общество, их развитие находятся во взаимной обусловленности и зависимости. Каждый человек создает идеал своей жизненной деятельности в соответствии с тем или иным общественным интересом, социальным идеалом. На формирование социалистических идеалов у Белинского огромное влияние оказало его знакомство с французским социализмом Сен-Симона и Леру.

По мнению А.И. Герцена, человек является не только физическим телом, которое подчиняется законам природы, но, одновременно, это существо социальное, т. е. подчиняющееся законам общества. На основании этого рассуждения Герцен делает вывод о том, что человека общественного должна изучать социология, применяя собственные законы познания. Рассуждая о наиболее совершенном социальном устройстве, в наибольшей степени обеспечивающем принципы социальной справедливости, Герцен приходит к выводу, что таким обществом может стать социалистическое общество. В связи с тем, что, по его мнению, идея частной собственности (не совместимая с идеей социализма), слишком укоренилась на Западе, наиболее благоприятной почвой для реализации социалистического идеала может стать Россия, где уже существуют социалистические элементы в виде крестьянской общины: «Мы, совсем напротив, государство сельское, наши города – большие деревни, тот же народ живет в селах и городах; разница между мещанами и крестьянами выдумана петербургскими немцами. У нас нет потомства победителей, завоевавших нас, ни раздробления полей в частную собственность, ни сельского пролетариата; крестьянин наш не дичает в одиночестве – он вечно на миру и с миром, коммунизм его общинного устройства, его деревенское самоуправление делают его сообщительным и развязным».

Н.Г. Чернышевской один из первых (если не первый) в России создает классический роман-утопию «Что делать?», где описывается социальное общество, социальная утопия. При этом Чернышевским создается новый социальный идеал – социалистическое общество, достигнутое путем безжалостной социальной революции, где социальной целью становится свержение самодержавия. Чернышевский создает и новый идеал человека. Это революционер – аскет, для которого целью является достижение социального справедливого общества, для чего жертвуется личная жизнь, приносящаяся на алтарь социального идеала (Рахметов). Нигилистический идеал, благодаря Чернышевскому, все более и более распространяется в России в 1860-е годы.

Д.И. Писарев был наиболее ярким выразителем нигилизма. Для него главной ценностью был человек, человеческая личность и его свобода. В связи с этим мы может определить его как яркого индивидуалиста. По его мнению, свободным, мыслящим индивидом может быть лишь интеллигент, ибо свободным может быль лишь «мыслящий реалист». Главной целью деятельности свободного индивида должно стать «делание добра», принесение пользы обществу, получение от этого удовольствия, работа без принуждения, исполнения ее как чувства долга. Влияние его идей на молодежь было огромным. Так К.Э. Циолковский писал, что в молодости воспринимал Д.И. Писарева, его идеи, как свое второе «я», стремился во всем действовать сообразно его взглядам.

Н.К. Михайловский обосновывал концепцию «толпы» и «героя», исходя из социально-психологической теории «стадности», «табунного поведения» толпы. Именно «герой», выдающаяся личность, может и должна увлечь за собою «толпу», указать ей идеалы борьбы и вести к ним, к их достижению.

В 1920 г. в одном из писем К.Э. Циолковский писал: «Трудно решить, какие открытия важнее: технические или по устройству общества. Склоняюсь сам без колебания к последнему».

Пожалуй, одну из первых попыток нарисовать мир будущего с точ¬ки зрения космизмa предпринял В.Ф. Одоевский (1803-1869). В 1837-1839 гг. он пишет незаконченный роман «4338-й год. Петербургские письма», где яркие идеи космизма сопровождаются не менее интересными и значимыми для России предвидениями естественнонаучного характера. В этом произведении Одоевский высказывает идею о том, что космонав¬тика может стать средством разрешения проблем перенаселения Земли.

В.С. Соловьев, принадлежа к традиции космизма, понимал эволюцию природы как посте¬пенное развитие мирового единства, являющегося необ¬ходимым условием для достижения божественного до¬бра. Еще более высокая степень мирового единства до¬стигнута в жизни человека и, особенно, в истории челове¬чества. Идеалом общества Соловьев считал свобод¬ную теократию, при которой нравственная власть при¬надлежала бы церкви и ее верховному представителю - царю. В последний период своей философской деятельно¬сти Соловьев сомневался, что теократия в форме хри¬стианского государства может привести к царству божиему.

С 1860-х годов начинает работать над «Философией общего дела» Н.Ф. Федоров, мыслитель, одним из первых создавший систе¬му взглядов, в основе которой лежала космизированная идея «супраморализма» и природорегуляции, воскрешения умерших поколений и расселения их в космосе. А.Ф. Лосев в своем капитальном труде «Владимир Соловьев и его время» так пишет о Н.Ф. Федорове: «Этот утопизм Федорова был неимоверной вульгаризацией общечеловеческих мечтаний о лучшем будущем и основан на полном непонимании разницы между законами природы и законами общественного развития».

В работе «Жизнь человечества», относящейся к 1930 г., К.Э. Циолковский так описывал свое первоначальное побудительное состояние в необходимости социальных исследований: «Я бы хотел, вообще, разобраться в том, что происходит сейчас среди земного человечества. <…> Цель практическая: выяснить, что хорошо и что дурно для существ, что делать и что не делать, куда тянуть и от чего бежать».

Следуя за аристотелевским мнением о том, что человек по сути своей, по рождению является существом социальным, т. е. стремящимся жить среди себе подобных, Циолковский отмечает «интуитивное» стремление людей к объединению, что явится той силой, которая сможет изменить мир, привести социум к идеалам добра, счастья и изобилия. По мнению Циолковского, гениальные ученые, изобретатели и философы-мыслители непосредственно «развивают» общество, способствуют его прогрессивному движению вперед. Необходимо отметить, что идея управления государством выдающимися личностями, гениями-учеными, высшими по своим нравственным качествам гражданами, сопутствует всем социальным утопиям, начиная с Платона, положившего начало этой традиции. Их специально отбирают для этих целей и готовят, воспитывают для данной деятельности.

Данная традиция, заложенная Платоном, продолжает развиваться в последующие эпохи, наиболее ярко проявившись в творчестве философов-утопистов эпохи Возрождения. Здесь достаточно будет вспомнить Т. Кампанеллу и его «Город Солнца». Продолжая развивать платоновскую традицию, Кампанелла описывает свое коммунистическое утопическое государство, управляющееся особой кастой – жрецами-учеными. В отличие от платоновских аристократов-философов это тоже избранные, «высшие» по своим интеллектуальным качествам люди, они, по сути своей, являются учеными, специалистами в различных областях знаний. Идея выделения наиболее талантливых и достойных для управления представителей общества путем его разделения на небольшие группы, путем построения иерархической социальной структуры, также не нова. Она характерна для социальных утопий. Достаточно упомянуть здесь «Утопию» Т. Мора.

Нельзя забывать, что подобные активно-эволюционистские, преобразовательные, прогрессистские подходы вообще характерны для человечества во все исторические эпохи его существования. Именно на это явление обращал внимание В.И. Вернадский, впервые формулируя ноосферный принцип: «<…> Кривая воздействия человечества (на природу) быстро поднимается. И никакого намека на поворотный пункт или на замедление этого подъема не наблюдается». Идеалом ноосферного развития становится его «автотрофность», т. е. освобождение его от необходимости получения энергии из биосферы Земли, расширения его (человечества) эволюционного развития сначала на ближний (Солнечная система), а затем и на дальний космос.

Социальная концепция К.Э. Циолковского носила характер религиозно-этического идеала, как и идеи «супраморализма» Н.Ф. Федорова и всемирная «теократия» В.С. Соловьева. Не видя реальных путей изменения настоящего общества, совершенствования настоящих социальных отношений, они начинают относить их в будущее Земли и общества, а затем и в космос, в космическую актуальную бесконечность, полагая в то же время, что будущие совершенные поколения человечества будут способны достичь этот идеал.

Одним из первых, кто, в рамках русского космизма обращается к проблемам вероятного будущего человека и возможности достижения им идеального состояния, был В.С. Соловьев. Чело¬веческой личности, считал он, принадлежит «отрицательная безус¬ловность». Задача человека как разумного существа состоит в преодолении всех проявлений зла и несовершенства, яв¬ляющихся следствием грехопадения и связанных с непроницаемой вещественностью. Человек должен совершенствовать далее процесс воссоединения всех существ и бога. Однако он не может этого сделать, не принося се¬бя в жертву ради любви к богу и цельному миру. Тем не менее, один человек не может осуществить великую за¬дачу обожествления мира, так как положительная потен¬ция бытия принадлежит только богу.

Труды Д.И. Писарева и других наиболее ярких русских революционных демократов являлись основным источником знакомства К.Э. Циолковского с последними социально-философскими и антропологическими идеями Западной Европы. По нашему мнению, в центре интересов всей философии Циолковского, безусловно, стоят человек, человеческое счастье. Не атом эфира, как таковой, интересовал Циолковского, не счастье атома, а счастье каждого человека через счастье каждого атома. Его идеал, этический, антропологический идеал - это счастливый человек, а не счастливый атом.

Интерес Циолковского к попытке осознания философских проблем бытия определился достаточно рано. По крайней мере, этот интерес мы можем относить с полным правом к середине 1880-х годов. Для молодого исследователя был характерен и субъективный интерес к религиозным проблемам. Прежде всего, к попыткам самостоятельного осмысления Евангелия, личности и образа Иисуса Христа. При этом Циолковский стремился видеть в жизни и деятельности Иисуса Христа черты, подтверждающие его «гениальность». Он считал его «героем», стремившимся изменить образ жизни человечества достаточно радикально, ускорить его продвижение по пути к счастью.

П.Л. Лавров, анализируя условия общественной жизни, сложившиеся на Ближнем Востоке в эпоху проповеди там своего учения ранними христианами, писал: «Всюду здесь присутствовало сознание, лежащее в основе всякой социалистической пропаганды, сознание несправедливости наличных форм общественного строя».

Идеи Э. Ренана оказали на русскую интеллигенцию огромное воздействие, в том числе и на К.Э. Циолковского. Среди них можно назвать таких выдающихся писателей и философов, как Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский.

Пристальный интерес, как у Ренана, так и у Циолковского, следующего за ним в своих рассуждениях, вызывает вопрос и о том, как историческая личность, человек Иисус Христос, превратился в общественном сознании в Бога, какие силы совершили это, как исторически возник культ Иисуса Христа? Здесь исследователи на первый план выдвигают психологические аспекты проблемы. Начало данному пониманию вопроса было положено работами Д.Ф. Штрауса.

Необходимо помнить, что многие мыслители того времени стояли на близких к Циолковскому позициях. Так В.Г. Белинский в какой-то мере идеализировал раннее христианство. Он полагал, что Иисус Христос принес человечеству зародыши идей новой нравственности, новых социальных отношений, что именно Иисус Христос «первый возвестил людям учение свободы, равенства, братства».

Для Циолковского Иисус Христос — гениальный ученый, естествоиспытатель, познавший главные законы вселенной, управляющие жизнью всего космоса. Иисус Христос стремился перенести свои знания и открытия в мир, поделиться ими с людьми. Иисус Христос был гением, намного опередившим в своем интеллектуальном и нравственном развитии все человечество. Поэтому он оказался непонятым современниками, слава его принадлежала далекому будущему.

По нашему мнению, Циолковского можно считать основоположником космической антропологии, предметом которой становится изучение вероятных форм жизни во вселенной, изучение космического будущего человечества. Объектом космической антропологии, является человек и интеллектуальные формы жизни вообще. Космическая антропология Циолковского является оригинальнейшим и самобытным, наиболее ярким явлением в традиции русского космизма, направленным на изучение будущих вероятностных этапов развития человечества, на изучение и освоение космоса. Питаясь идеями Православия, русские космисты разрабатывают теории социальных и антропологических идеалов, стремясь направить развитие общества по пути к счастью и благоденствию.