ВЗГЛЯДЫ К.Э. ЦИОЛКОВСКОГО С ПОЗИЦИИ СОВРЕМЕННОГО КОСМОЛОГА (ПАМЯТИ В.В. КАЗЮТИНСКОГО)
© В.Е.Ермолаева
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Космонавтика и общество: философия К.Э. Циолковского"
2013 г.
1. Вадим Васильевич Казютинский возглавлял философскую секцию Научных Чтений памяти К.Э. Циолковского более 20 лет. Именно при нем началась целостная реконструкция космической философии Циолковского в контексте современной философской мысли и научной картины мира. Этот этап анализа мировоззрения русского гения сменил, по оценке В. В. Казютинского, первый этап (I–XVII Чтения), на котором преобладало «подтягивание» взглядов отца космонавтики к диалектическому материализму при замалчивании неудобных как ошибочных.
2. Космическую философию К.Э. Циолковский считал своим наивысшим достижением, а исследования в области ракетной техники и космонавтики — только сферой применения идей об «океане счастья» разлитом во Вселенной. Деятельность философской секции под руководством В.В. Казютинского многого достигла в прояснении малоизвестного до этого феномена космической философии и предложила несколько, естественно не окончательных, ответов на вопрос, как сочетались в мышлении основоположника космонавтики образы космоса физического и образа космоса духовного, без которого проекты космического будущего человечества не могли бы появиться.
3. Мировоззренческая концепция Циолковского, подчеркивал В.В. Казютинский, основывается на принципах единства человека и Вселенной, а также проективного отношения человека к миру, предполагающего коренные преобразования Земли, космоса и самого человека с помощью разума. Он оценивал в целом космическую философию как довольно спекулятивную метафизическую концепцию, включающую, тем не менее, многочисленные фрагменты современных Циолковскому научных знаний.
4. В.В. Казютинский использовал два подхода к раскрытию смысла философии К.Э. Циолковского и основных ее понятий: реконструкцию того смысла космической философии, который вкладывал в нее сам автор в контексте культуры его времени; и второй — анализ новых смыслов, генерируемых взаимодействием текстов космической философии с последующим развитием культуры и науки. При первом подходе он рассматривал взгляды Циолковского на сущность философии и подчеркивал антиномичность в его понимании рациональности, материализма и ряда других понятий. Значительно большее место он уделял сравнению научных взглядов Циолковского с идеями современной научной картины мира (темы докладов на XVIII–XXIII Чтениях) и неоднократно возвращался к этим темам, подчеркивая современное звучание таких принципов Циолковского как принцип монизма, самоорганизации и эволюции Вселенной (доклады на XXV, XXXV Чтениях), принцип бесконечности (XXXV Чтения). Особенно много внимания В. В. Казютинский уделял гениально угаданному Циолковским в его современном звучании антропологическому (антропному) принципу (XXV–XXXVI Чтения).
5. Предложенные космической философией решения проблем человечества В.В. Казютинский часто рассматривал в контексте глобальных проблем современности, указывая, в частности, на космические угрозы существованию человечества, отмеченные еще Циолковским. Вместе с тем предложенная Циолковским космическая экспансия как решение ряда цивилизационных проблем не учитывала, отмечал Вадим Васильевич, выявившиеся сегодня экологические и антропологические ограничения на космическую деятельность.
6. В рамках современной философии В.В. Казютинский уточнил понятие русского космизма как явления мировой культуры и указал место в нем космической философии Циолковского, сопоставляя её со взглядами таких мыслителей, как А.Л. Чижевский и И.И. Ефремов.
7. На последнем этапе теоретической работы В. В. Казютинский четко сформулировал свою позицию современного космолога, учитывающего мировоззренческую ориентацию современной космонавтики: переход от классического космизма к неклассическому, основанному на понимании развернувшейся деятельности человечества в космосе. Он разрабатывал идеи Большой Истории, неклассического типа научной рациональности (с ее специфическими чертами учета противоречивого единства различных сторон реальности), и идею праксеологического материализма.