К.Э. ЦИОЛКОВСКИЙ: КАКОЕ БУДУЩЕЕ ОЖИДАЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
© Т.Б.Карулина
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Космонавтика и общество: философия К.Э. Циолковского"
2017 г.
Представление К.Э. Циолковского об «устройстве» мира как Вселенной и одновременно месте пребывания человечества основывается на его понимании механики Ньютона. Свою позицию он демонстрирует в рамках критического взгляда на идею относительности времени: «Замедление времени в летящих со субсветовой скоростью кораблях по сравнению с земным временем представляет либо фантазию, либо одну из очередных ошибок нефилософского ума…. Какая дикая бессмыслица заключена в этих словах» [1, С.97]. Однако если оценка механистического подхода к физическим процессам к настоящему времени определилась, то идеи касающиеся построения счастливого общества остаются объектом энергичных дискуссий, каждый раз прочитываясь по-новому.
Свое отношение к философии Циолковский выстраивает через механику. Он сторонник философии природы, сконструированной на базе философии Ньютона с отдаленными «отзвуками» философии Просвещения: «Эта философия верит в изначальную спонтанность мысли; она отнюдь не сводит мысль к отражению, воспроизведению жизни, а видит ее назначение в способности и задаче образования жизни. Мысль должна не только связывать и различать, но также вызывать и воплощать познаваемый ею как необходимость порядок, для того чтобы именно в этом акте своей реализации доказать свою подлинную действительность и истину» [2, С.11].
Свое отношение к обществу он выражает следующим образом: «натуральное (естественное, природное) происхождение и характер общества, не имеющего ничего собственно общественного, не имеющего истории, ничего, кроме причинности и направленности (не-исторической). Процесс разворачивания, изменения, объединения человеческого до масштабов всеземного построен на эквивалентности «естественного–природного», «причинного – саморазвивающегося – независимого от человека». И упрекать Циолковского в отсутствии в его теоретических построениях политической составляющей невозможно, ведь у него нет и истории человечества. К этому естественному объекту неприменимы такие понятия как «закон», «право», «мораль» и прочие термины, отражающие процесс самосовершенствования коллективного разума. Традиционный для социальной философии вопрос о соотношении власти и права редуцируется (или подменяется) природным, саморазвивающимся процессом эволюции общества. И в этом понимании бессмысленным оказывается употребление и существование «справедливости», «добра», «зла» и других ценностей и феноменов. Невозможно использовать даже понятие «естественное право». Реальность человеческого общества становится проблематичной, ибо оно, описанное через запреты и разрешения биологических потребностей, есть призрачное общество призрачных людей, контролируемое естественностью отношения к разумной необходимости. Этим призрачным людям якобы известны перспективы своего грядущего положения в универсуме, они согласны с такой перспективой и не сопротивляются руководителям общин.
Гиперболизация разума и разумности человека и человеческих объединений усвоена Циолковским из духа философии Просвещения. О чем через два века Эрнст Кассирер напишет: «Философия больше не отделяет себя от естествознания, от истории, от юриспруденции, от политики, но дает им всем как бы животворящую дыхательную среду – атмосферу, в которой они только и могут существовать и оказывать воздействие. Философия уже не обособленная, абстрактная субстанция всего интеллектуально-духовного; она теперь представляет дух как целое в его чистой функции: в специфическом для него способе исследования и постановке вопросов, в его методике и чистом процессе познания» [2, С.10]. Но если в XVIII веке культ разума был естественным представлением оптимистического европейского сознания, которое полагало, что он способен разрешить все проблемы человечества, то в ХХ веке в России это уже не могло принимать те же формы и рисовать те же перспективы. Разум «костенеет», его возможности не так светлы, да и наука, опирающаяся только на методологические идеалы Просвещения, с постоянными отсылками к теории Ньютона, выглядит довольно архаично.
Начальная стадия «счастья всего общества» по Циолковскому выглядит так: оно создано и рационально контролируется. Разум этот холоден и рассматривает людей как пассивных, легко поддающихся манипуляциям, но наделенных способностью к раздумью. Среди лучших взрослых членов общества происходит отбор лучших из лучших. Формируются общины разных уровней «лучшести», из которых опять лучшие (по нескольку представителей) «спускаются» в общины более низкого уровня для их улучшения. «Нравственный и всяческий свет исходит от гениев» [3, С.29]. Жизнь должна быть очень тесной, вернее близкой, доступной для наблюдения, открытой. Для такой жизни и создается автономное общество «наблюдающих» друг за другом. Циолковский предлагает неподходящих людей либо возвращать (спускать на более низкий уровень), либо, наоборот, хорошим уходить от неподходящих. «Понемногу Земля покроется этими общественными домами… Эта организация жизни на Земле облегчит выбор наиболее совершенных» [3, С.33]. В итоге сложится высшее общество первого порядка. Но будет складываться и общество второго порядка. Оно увеличится со временем и будет обладать автономией и изучать самого себя: «Члены его должны трудиться недолгим обязательным трудом. Остальное время предоставляется отдыху, свободной деятельности, развлечениям, удовлетворению физических и нравственных потребностей» [3, С.33]. «В течение тысяч лет число людей вне обществ дойдет до очень незначительной величины, а число членов обществ достигнет, по крайней мере, 10 миллиардов» [3, С.34]. Циолковский полагает, что коммунальное жилье (все вместе) лучше индивидуального. Общественный дом устроен по последнему слову науки, чистый, без бактерий, светлые помещения, постоянные омовения, одежда легкая, только прикрывает наготу. Патриархальные жители занимаются физическим трудом, живут в домах high tech, употребляют растительную пищу, приготовленную по науке. Возможен и иной труд – преподавание, работа на удаленных от жилья фабриках, но везде чисто и красиво. Вопросы решает общее собрание, но окончательный ответ остается за избранными. «Царит абсолютизм» и «прогресс идет безостановочно» [3, С.36]. Улучшение породы (человеческой) происходит через брак, но «каждый имеет тем меньше детей, чем его общественная оценка ниже, чем менее он способен нести общественную жизнь» [3, С.38]. Циолковский называет это «одобренным деторождением», при котором высшие общества дают больший процент рождений, чем низшие, что способствует улучшению людей. Кстати, совсем «неподходящих», постепенно, не допускают до размножения, они прекращают свое существование естественным образом. Сохранятся лучшие: самые умные, самые красивые, самые добрые, самые… Пафос Просвещения, которым проникнута философия Циолковского, не делает процесс отбора лучших людей стихийным.
Литература
1. Демин В.Н. Циолковский. М.: Ленанд, 2014. 336 с.
2. Кассирер Э. Философия Просвещения. СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2013. 400 с.
3. Циолковский К.Э. Горе и гений // Циолковский К.Э. Очерки о Вселенной. Калуга: Золотая аллея, 2001. С. 27-40.