ЭТИКА К.Э.ЦИОЛКОВСКОГО В КОНТЕКСТЕ ЭТИЧЕСКИХ ИДЕЙ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОЙ ВЕТВИ РУССКОГО КОСМИЗМА

ЭТИКА К.Э.ЦИОЛКОВСКОГО В КОНТЕКСТЕ ЭТИЧЕСКИХ ИДЕЙ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНОЙ ВЕТВИ РУССКОГО КОСМИЗМА

© О.Г.Садикова
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Космонавтика и общество: философия К.Э. Циолковского"
2018 г.

Что собой представляет этика любви ученых-космистов? Является ли она любовью к Космосу или все-таки к человеку как его части? Например, у А.Л. Чижевского – это любовь к человечеству, вписанному в Космос, взаимосвязанному с ним, зависимому от него, вживающемуся в него, сотрудничающему с ним. Человек имеет в космосе свои собственные цели и осознает их как нравственную задачу.

Иную позицию демонстрирует К.Э. Циолковский. У него человек занимает, практически, служебное положение по отношению к «воле Вселенной», к Космосу. Высшей целью провозглашается блаженство, совершенство Вселенной.

Сходные взгляды демонстрирует один из родоначальников естественнонаучной ветви русского космизма Н.А. Умов (1846-1915). Его главный постулат  антиэнтропийная сущность жизни, которую, по нашему мнению, можно трактовать как любовь к Космосу, где человек занимает несколько служебное положение, как и у К.Э. Циолковского, «последней ставки жизни», обязанный спасти и сохранить это мироздание – Космос.

Этика В.И. Вернадского – это этика любви к человеку и человечеству, сосредоточенная на решении общеземных проблем на обще космическом фоне. Этические взгляды Н.Г. Холодного – это тоже любовь ко всему Космосу, природовосхищение. Однако человек, в отличие от воззрений К.Э. Циолковского, является, согласно мнению Н.Г. Холодного, органичной неотъемлемой составной частью природы в самом широком смысле слова, то есть Космоса.

Особо необходимо отметить то, что все ученые-космисты подчеркивали ответственность человека за сохранение жизни в Космосе, вне зависимости от оценки степени распространенности жизни. Так Н.А. Умов говорит о крайней маловероятности возникновения жизни во Вселенной. К такой же точке зрения в конце своей жизни пришел и А.Л. Чижевский. К.Э. Циолковский рассматривал жизнь на Земле как «космический эксперимент» по самозарождению жизни при констатации безусловного множественного наличия жизни в Космосе. При этом необходимо сказать, что к концу жизни и К.Э. Циолковский пришел к мнению о единственности, уникальности жизни на нашей планете.

В целом взгляды ученых-космистов гуманистичны, ибо будущее человечества базируется на принципах добра и на высших духовных идеалах. В соответствии с ними человек должен направлять развитие мира. Это может быть неразрушающее и не вытесняющее порядок природы автотрофное существование (В.И. Вернадский). А может  преобразованный мир-Космос и человек, преодолевший ограниченность пространства-времени, овладевший ими и энергией, ограничивший «источники человеческих страданий» «демократизацией способов и орудий служения людям», содействующий этическому прогрессу, познавший архитектуру мира и находящий «в этом познании устои творческому предвидению», по концепции Н.А. Умова. В качестве идеала провозглашается достижение бессмертия, ноосферное бытие (В.И. Вернадский, Н.Г. Холодный), Вселенское всеохватывающее совершенство (К.Э. Циолковский), светлое и оптимистичное существование людей (Н.Г. Холодный) [1, 2].

Идея радикального преображения наличного бытия присутствует в работах всех ученых-космистов, включая преобразование человека, охватывающее и физические, и ментально-психические процессы. Среди представителей естественнонаучной ветви русского космизма самую глобальную картину такого преображения рисует К.Э. Циолковский. Наиболее принципиальные отличия видения социальных трансформаций принадлежать космистам-естествоиспытателям. Можно говорить о том, что К.Э. Циолковский одним из первых предвидел глобализацию, но совершенно в иной форме.

Идея необходимости нравственного прогресса в естественнонаучной ветви русского космизма проходит красной нитью, включая и позицию К.Э. Циолковского.

Литература

1. Русский космизм. М.: Педагогика-Пресс, 1993. 368 с.

2. Шлёкин С.И. Введение в этику космизма. М.: ЛЕНАНД, 2017. 208 с.