К.Э. ЦИОЛКОВСКИЙ – «БОГОИСКАТЕЛЬ»

© Т.Н.Желнина
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Секция "Исследование научного творчества К.Э. Циолковского"
2018 г.

В литературе неоднократно предпринимались попытки отнести Циолковского к представителям широкого, разнообразного по содержанию течению русской общественной мысли конца ХIХ - начала ХХ века, именуемого в разное время «новым религиозным сознанием» и «богоискательством». При этом учитываются такие черты мировоззренческих исканий ученого, как его «религиозное беспокойство» и критицизм, и совершенно игнорируются их глубинный антихристианский смысл и цель - заменить учение Иисуса Христа «космической философией». А значит не обновить христианство, но устранить его совсем. Путь к достижению этой цели очевиден - от христианства назад в язычество. Циолковский вступил на этот путь, по-видимому, еще в юности и был готов не только идти по нему, но и вести за собой все человечество. При этом в отличие от «новой интеллигенции», стремившейся к «высшей сверх-исторической форме христианства» («неохристианству»), Циолковскому было свойственно весьма «темное» понимание исторического христианства. Он имел некоторое представление о христианстве католического толка, но совершенно не знал православия. Для него остались недоступными и мистическая, и метафизическая стороны христианства, которое представлялось ему как неясно выраженная философская система. И Евангелие он не воспринимал как религиозный человек, подходя к нему с требованием протокольной точности - «с диссекционным ножом», стараясь отделить возможное от невозможного, исторически обусловленное от безусловного, мифическое от действительного и выделить историческое ядро евангельских повествований. Само собой разумеется, что при таком подходе открывался «безбрежный простор для всевозможных гипотез и конструкций» (Булгаков С.Н. Тихие думы. М., Республика, 1996. С. 137). Воистину не прерывается промыслительное действие Воли Божией. Циолковскому даруется Книга - Евангелие, которую в Москву прислал отец. И юный мечтатель, не колеблясь, продал ее.

Не только своим упорным и настойчивым отрицанием основного верования христианства – во Христа, как Сына Божия, но и во всей религиозной метафизике – в вопросах о Боге, о душе, о спасении Циолковский оставался чужд христианскому учению. Он отпал от христианства, и этот поступок был сродни бунту Ивана Карамазова. Карамазов взбунтовался, потому что Бог «попускает» мировое зло. У Циолковского были другие страхи. Для него были несовместимы понятия Бога, Божественной благости и вечной жизни, исполненной вечных же душевных мук.

Поэтому и возникла у него потребность не искать Бога, а заменить Бога Библии «причиной космоса». Это божество в «космической философии» включено в механизм мира, оно - некая пружина в нем. Вопрос «есть ли Бог» у Циолковского означает «есть ли начало вселенной». «Причина космоса» Циолковского материальна. Истоки ее трактовки как «уступки идеализму» – архаичная, противоречивая, неудачная, неадекватная терминология Циолковского.

Восходя к понятию о Боге из наблюдений процессов материальных, Циолковский, разумеется потерял представление о Личном Боге, отдельном от природы. «Причина космоса» - безлика, это не страдающий Бог, она олицетворение воздвигающих и разрушающих сил природы, поэтому вселенная Циолковского функционирует, подчиняясь природно-циклической необходимости, в своих смертях и возрождениях. Бог христиан - Бог живой, говорящий с людьми, даровавший им свой образ и подобие. Он ищет согласия с человеком, призывает его к Высшей жизни. Когда христиане говорят, что мир есть творение Божие, они устанавливаем тем самым, что он не есть causa sui. Мир имеет причину и источник бытия не в себе самом, но вне себя, в Боге. В то же время нельзя сказать, что Бог есть причина мира. Философия бытия по Циолковскому: не возвышаясь до понятия Личного Бога, Создателя всего на месте небытия, он представлял мир, произведенным «причиной» из самой себя посредством эманации. Бог отождествлялся с природой: бог есть природа или природа есть бог. Это воззрение не откровение свыше, а логическая работа мысли человека, пытающегося объяснить проблему бытия мира на основании того, что он наблюдает в самом себе и вокруг себя. Человека, поддающегося «религиозно-натуралистическому соблазну».

Христианское понятие бессмертной души в «космической философии» Циолковского упразднено совсем. Отсюда его вывод: вечных мук можно не бояться; бойтесь родиться вновь несовершенными. Вместо души в «космической философии» - неуничтожимый «чувствующий атом». Соответственно Циолковский отказался и от личного бессмертия. У него бессмертен не человек, но «чувствующий атом», который перемещается в космосе и, попадая в тот или иной объект природы или в существа, живет их жизнью.

Циолковский отвергал поврежденность всякой души первородным грехом, признавал противостояние лишь внешним условиям существования и сторонним воздействиям. Он поддался распространенному суеверию, что для спасения человечества от зла в нем и раздора достаточно изменить условия существования.

Напротив христианин знает, что первопричина укоренившегося в мире зла - первородный грех. Причина греха - уклонение свободной воли от заповедей. Величайших грех - своеволие, оборачивающееся претензией на обладание особой истиной и на власть над другими, проявляющуюся в запрете деторождения. Циолковский не считался с человеческой душой, отравленной себялюбием и самоутверждением. Не понимал, что именно вожделенная им «любовь к самому себе» - источник зла и что победить грех можно только во внутренней борьбе. Идея абсолютного значения внешних воздействий на индивидуальную и общественную жизнь – идея антихристианская. С христианской точки зрения человек бессилен внешними мерами спастись от зла, коренящегося в его внутренней природе, в его порочном себялюбивом сердце. Чтобы преодолеть его, человек должен преобразиться, но перерождение человека вне Христа невозможно.

Главный посыл христианства – человек рожден со свободной волей. Выбирай, думай, поступай. Ты сам – начало и конец добру и злу, которое тебя окружает. Христианская мысль, признавая, что Бог поддерживает существование мира, подчеркивает: Бог не растворяет мир в Себе. Бог позволяет миру и человеку быть другими, чем Он. Бог позволяет человеку и миру существовать в качестве самостоятельных источников своих действий. Он дает нам возможность жить и действовать, но мы сами можем определить, в каком именно деле и как мы приложим те энергии, что свойственны нашей богоданной природе.

Свобода выбора между добром и злом Циолковскому не нужна. Прощения за грехи просить ни к чему. Ведь счастье «атома» запрограммированно «причиной космоса». Циолковский обещал каждому из нас: ваш «атом» рано или поздно возникнет в совершенном теле с совершенным мозгом. Чтобы это произошло как можно раньше, устраняйте несовершенных и несчастливых. И это «философия»? Или гностическая жвачка?

«Космическая философия» притязает быть заменой христианству, выступая при этом его гностическим суррогатом. Она ведет к гибели, к забвению Царства Божия. Циолковский не искал Царства Божия, а потому и не имел в нем участия, наоборот он готовил, создавал для окружающих то, что противодействует Царству Божию, проповедуя концепцию, утверждающую всемирное царство человеческое. Отойдя от Бога Библии, Циолковский неизбежно вошел в область действия и власти вечного противника Божия, который толкнул людей к грехопадению.

В сущности, в «космической философии», как и у Великого Инквизитора одна и та же крайность: отрицания Бога и утверждение одной и той же системы идей - абсолютизация относительных земных ценностей. Человек, избравший ценности «космической философии», охотно предпочтет тихое счастье свободе, то есть спасению.

Циолковский боролся против всего, что ведет к страданию. Христианин придает страданию огромное положительное значение. Вспоминается идея романа «Преступление и наказание», высказанная Ф. М. Достоевским в записных книжках: «Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье и всегда страданием».

«Космическая философия» - один из бесчисленных современных вариантов духовности, несовместимой со святоотеческим пониманием духовности. Это – лжедуховная литература. В основе возводимого по ней «здания человеческой судьбы» даже не один замученный ребенок, а миллионы и миллиарды неродившихся детей, которым «космизированные» инквизиторы отказывают в праве появиться на свет. Вникая в веротворчество Циолковского, мы не судим его, не отвергаем, не превозносим. Речь идет не об оценках, но о нашей судьбе в вечности.