ПРОЕКТ ОБЩЕГО ДЕЛА И ПЕРСПЕКТИВА ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ СИНГУЛЯРНОСТИ
© Н.В.Коротков
© Государственный музей истории космонавтики им. К.Э. Циолковского, г. Калуга
Симпозиум
2019 г.
Аннотация: Концепция технологической сингулярности выступает в качестве не-обскурантистской трактовки Бога, обещающей решение ряда принципиальных онтолого-гносеологических и этических проблем современного материализма. Вместе с тем, «проект общего дела» Н. Ф. Фёдорова позволяет решить те же проблемы, избежав специфических рисков, возникающих в перспективе технологической сингулярности.
Ключевые слова: технологическая сингулярность, проект общего дела, догматизм.
Abstract: The concept of technological singularity acts as a non-obscurantist interpretation of God, promising the solution of a number of fundamental ontological, epistemological and ethical problems of modern materialism. At the same time, the «project of the common cause» of N.F. Fedorov allows to solve the same problems, avoiding specific risks arising in the perspective of technological singularity.
Keywords: technological singularity, project of common cause, dogmatism.
Современный материализм, несмотря на множество его конкретных направлений (от «спекулятивного материализма» К. Мейясу до «материализма благодати» А. Бадью), объединяет трактовка реальности как неполной, нетотализируемой и незавершенной. С этой позиции критике подвергается даже современная наука, в которой природа, по сути, предстаёт «чаемым космическим Всеединством, тотализирующим большим Другим, правящим всей полнотой творения при помощи нерушимых законов, завуалированной заменой, казалось бы, мертвого-и-похороненного Бога монотеизма» (А. Джонстон) [1, с. 45–46]. По сути, современный автор здесь цитирует Бердяева, который без малого сто лет назад упрекал диалектический материализм (самую на тот момент декларативно научную версию материализма) в невольном наделении материи атрибутами Бога, такими, как вечность и всемогущество. В новом материализме Богу как универсальному объяснительному принципу противопоставляется материя как «нечто принципиально непонятное» (в силу «контингентности» – отсутствия достаточного основания для вещей быть такими, какие они есть).
Так, в контексте рассуждений К. Мейясу, и категорическое принятие, и категорическое неприятие идеи Бога суть две вариации догматизма, регресс к которому, по мнению «автора» спекулятивного материализма, после Канта совершенно неприемлем – ведь для него и кантианство суть «латентный» догматизм [1, с. 50]. Согласно «не-обскурантистской» трактовке Бога, предложенной Мейясу, Бога не было и нет, но он может появиться в будущем, решив, наконец, «дилемму призрака», т. е. избавив мир от зла и даровав посмертное существование всем невинно убиенным [2, с. 75].
Причем, согласно резонному комментарию А. Ветушинского, таким Богом может оказаться сверхмощный Искусственный Интеллект (далее – ИИ), способный оживлять умерших, оцифровывать их сознания и тем самым давать им посмертное существование в Сети. Речь, по сути, о концепции технологической сингулярности (Р. Курцвейл, Н. Бостром и др.). Причем, в контексте спекулятивного реализма важно, что этот ИИ может появиться контингентно, т. е. как побочный эффект решения совершенно других задач. Иначе говоря, важна непредзаданность появления ИИ – в противном случае речь, опять же, шла бы о догматизме, обвинения в котором для спекулятивных реалистов и прочих новых материалистов равнозначны философской дисквалификации.
Выходит, что и монотеизм, и материализм (реализм) предлагают вариант решения Богом («Сингуляром») всех проблем человечества, но либо не за всех (как в церковно-догматической трактовке «Апокалипсиса от Иоанна»), либо вообще без каких-либо указаний поступков, необходимых для спасения (как в концепции технологической сингулярности). В конце концов, где гарантия, что гипотетический разумный интернет вообще станет оцифровывать сознания людей на вечное хранение или что эта оцифровка будет нам во благо? Не исключен ведь и вариант вечной Геенны Огненной – например, через обезличивание людей в процессе оцифровки их сознаний или помещение таких копий в невыносимые для разумного существа условия (как в большинстве эпизодов про «куки» НФ-сериала «Черное зеркало»)?
В этом контексте Фёдоровский проект общего дела оказывается реальной альтернативой и «Апокалипсису от Иоанна», и, скажем так, Апокалипсису от Ника Бострома. Ведь Фёдоровский проект, нося религиозно-философский характер, при этом лишает перспективу тотального преодоления зла (либо через апокатастасис, либо через Страшный Суд) ореола фатальности, ставя её в зависимость от воли людей и их (не)способности договориться друг с другом, т. е. избегает тотализируемости, против которой и выступает современный материализм.
Литература
1. Ветушинский А. Во имя материи: Критические и метафизические исследования. – Пермь: Гиле Пресс, 2018. – 158 с.
2. Мейясу К. Дилемма призрака // Логос. – 2013. №2(92). – С. 75.